Статьи

Всякий раз, когда я проезжаю или прохожу по улице Шилова в Чите, вспоминаю свою давнюю встречу с Еленой Степановной Шиловой, непростая судьба которой тоже вошла своей малой толикой в название этой улицы. Мало кто в краевой столице знает историю происхождения названия этой улицы, которая когда-то была названа в честь братьев Шиловых, революционеров и участников гражданской войны, а после переименована в улицу Дмитрия Шилова. Уверена – спроси сейчас какого-нибудь прохожего на этой улице о том, в честь кого она названа – не ответит. Потому что не знает. Впрочем, как и о том, в честь кого названы многие другие улицы столицы Забайкалья. Чтобы выяснить это, надо, как минимум, пойти в местный краеведческий музей или библиотеку.

Но мне повезло больше, потому что много лет назад журналистские пути-дороги свели меня с этой удивительной женщиной. О судьбе Елены Шиловой и ее легендарной семье - мой рассказ.

Дочь революционера

В середине 80-х годов прошлого столетия я отдыхала в своем родном поселке Курорт – Дарасун и в разговоре с родственниками выяснила, что здесь живет бабушка Шилова, родная дочь известного забайкальского революционера Степана Шилова. Она же – племянница героя гражданской войны Дмитрия Шилова. Мне захотелось немедленно познакомиться с этой старушкой и написать очерк о ней и ее знаменитой семье.

Она встретила меня очень приветливо и не скрывала своей радости, когда я рассказала ей о цели своего визита. Казалось, Елена Степановна даже помолодела, узнав, что о ней и ее семье помнят в Чите, раз городская журналистка пожаловала с визитом. До сих пор у меня перед глазами стоит образ этой худощавой, маленькой женщины с глубокими, темными глазами, в которых озорно играли молодые огоньки. «Вы знаете, не люблю, когда некоторые мои соседки называют меня бабушкой. Я всегда прошу их называть меня только по имени и отчеству», - поделилась в разговоре со мной Шилова.

Помню, что в те годы они с мужем жили на окраине поселка возле леса, в ветхом домишке, где царила откровенная бедность. Тем не менее, Елена Степановна держалась с достоинством благородной дамы и очень была не похожа на прочих сельских женщин. Была в ней этакая аристократическая стать, слегка вздернутый задорный подбородок и полуулыбка на тонких губах. В разговоре со мной она полушутя переходила на французский, немецкий, польский языки…Я не удержалась от вопроса: «О, да Вы полиглот, дорогая Елена Степановна! Откуда у Вас такие глубокие языковые познания?»

Она с довольным видом резюмировала: «Французский я помню еще с гимназии, а остальным языкам меня научила жизнь…»

Родилась Елена в 1905 году, в старинном забайкальском городе Нерчинске в семье местного учителя Степана Самойловича Шилова. Мать Елены была дочерью ссыльнокаторжного поселенца с Урала, воспитывала вместе с мужем троих детей и на дому иногда подрабатывала белошвейкой. Когда Лена подросла, ее отдали в гимназию. Но проучиться там девочка смогла лишь до шестого класса, потому что ее исключили как дочь революционера. К тому времени Степан Шилов не раз был арестован за свою революционную деятельность и даже скрывался два года в эмиграции, где, по слухам, встречался с Владимиром Ульяновым (Лениным).

Степан Шилов впервые заявил о себе как о начинающем революционере в январе 1908 год, когда в газете «Нерчинская жизнь» появилось его первое стихотворение, в котором он высказал свою мечту о том, что когда-нибудь простой народ будет жить свободно – «без оков царизма».

В революционную деятельность Степана вовлек его старший брат Федот Шилов, как и младшего – Дмитрия. Открыто выступать против царского режима в то время было опасно, т. к. могли арестовать, а потому нерчинские революционеры действовали подпольно. У них даже была своя подпольная типография, где они печатали листовки против самодержавия.

Когда началась гражданская война, Елена была совсем юной. Отец после первой мировой войны почти не был дома, перешел на сторону красных. Он стал командующим Амурской партизанской дивизией. Дядя Дмитрий после окончания военного училища был направлен на фронт, где воевал в чине прапорщика. С 1918 года он активно участвовал в борьбе за советскую власть в Забайкалье. В начале 20-х годов Дмитрий Самойлович Шилов был командующим Восточно-Забайкальским и Амурским фронтами.

Партизанская связная Елена Шилова

В эти тревожные годы в Нерчинске шла жестокая борьба между семеновцами, войсками интервентов и забайкальскими партизанами. Юная Лена стала связной в одном из партизанских отрядов. Она получала задания и смело выполняла их, рискуя жизнью. В их доме часто бывали жены белых офицеров, которые заказывали модные наряды у матери Елены. Она относила их заказчицам, и, пока они их примеряли, она слушала внимательно их болтовню. Нередко офицерши выдавали секреты своих мужей, не подозревая, что рядом с ними – партизанская разведчица. А потом летели под откос белые эшелоны с оружием и продовольствием, совершались ночные рейды партизан в стан белогвардейцев в городе. Елена гордилась, когда ее в очередной раз хвалил командир партизанского отряда, которого все звали Стариком. Но он был молод и хорош собой, отважен и дерзок.

В отряде Елена познакомилась со своим будущим мужем Йожефом. Он был красным мадьяром из числа венгерских солдат, перешедших на сторону советской власти. Далеко не все интервенты пришли в Забайкалье, чтобы уничтожить ее.

После окончания гражданской войны Елена вышла замуж за своего красного мадьяра и уехала с ним в Венгрию. Они с мужем очень любили друг друга и жили счастливо. После у них родились две дочери.

А потом пришла беда. В буржуазной Венгрии тоже шла подпольная борьба против власти капиталистов. Елена с Йожефом были революционерами, вели активную борьбу против своих хозяев. Румынская сигуранца (полиция), сотрудничавшая с венгерскими властями, выследила явку подпольщиков и арестовала их. Товарищи по борьбе организовали побег Елены. Ей, русской, опасно было оставаться в чужой стране. Муж пообещал Елене найти ее, когда выйдет из тюрьмы.

Как оказалось, она видела его в последний раз. Муж и дети сгинули в круговерти последовавших после трагических событий Великой Отечественной войны. Навсегда.

А Елена, сбежав из тюрьмы с помощью венгерских подпольщиков, в течение года добиралась до Родины. Работала швеей в Германии, прислугой в Польше, разносчицей пирожных в Чехии. Там и выучила языки.

«Жизнь продолжается!»

Когда Елена Шилова приехала в Москву, на перроне ее встречали отец и маленькая девочка. Обнимая дочь, он плакал и говорил Елене, что ее считали давно погибшей, а когда родилась дочь, назвали ее Леночкой в память о старшей сестре. Елена обняла отца и сестренку и засмеялась сквозь слезы: «Это же здорово, папа! Значит, жизнь продолжается!».

Елена не задержалась надолго в Москве, хотя ее отец и дядя Дмитрий, переехав сюда из Читы, занимали солидные посты в Коминтерне. Они предложили ей неплохую работу там.

Но, будучи по своей природе беспокойной натурой и противницей комфортной жизни, Елена Шилова уехала к двоюродному брату в Хабаровск. Отец все-таки дал ей хорошую протекцию, по которой она стала работать личным секретарем очень крупного начальника в Дальневосточном крае.

А потом начались репрессии, волна которых докатилась и до Хабаровска. По чьему-то ложному доносу в сентябре 1938 года Елена Шилова была арестована по 58-й статье – измена Родине. Правда, через год ей чудом удалось вырваться из застенков НКВД за недоказанностью обвинения. В 50-е годы она была реабилитирована.

Но в годы репрессий был расстрелян ее двоюродный брат Дмитрий Шилов, сын Федота Самойловича Шилова. Впоследствии он тоже был реабилитирован посмертно.

Во время Великой Отечественной войны судьба забросила Елену Шилову в поселок Курорт-Дарасун, где в санатории был развернут военный госпиталь. Елена ухаживала за ранеными. А после войны так и осталась здесь.

Однажды, это было в 1960-е годы, в санатории, где Елена Степановна работала медсестрой, находился на лечении ее бывший партизанский командир – Старик. Встреча была радостной. Они долго разговаривали, вспоминали товарищей по борьбе, многие из которых погибли, не дожив до победы.

…Когда мы расставались, Елена Степановна смотрела на меня грустными глазами, затуманенными старческими слезами. А я все еще находилась под впечатлением от ее рассказа-исповеди. После я написала серию очерков о семье Шиловых, которые были опубликованы в окружной военной газете «На боевом посту». По слухам, дошедшим из поселка Курорт-Дарасун, после смерти мужа Елену Степановну забрал в Москву ее младший брат Дмитрий Степанович.

А у меня на память о той встрече остались фотографии из семейного альбома, которые мне подарила Елена Степановна Шилова. Иногда я рассматриваю их и вижу перед собой ее яркие, пытливые глаза, словно она хочет сказать мне что-то очень важное, что не успела сказать тогда, много лет назад, в теплый летний вечер за чашкой ароматного чая с чабрецом.